И это разбивает мне сердце.
- Убогая пусть отмывает. Это её работа!
- Кто это устроил, тот и будет отмывать, Аделина.
- Так это она! Её сестрица дебильная.
- Рот закрой! – Аришку я буду защищать даже когда мне совсем край.
- Варвара Михайловна, я собиралась к директору вообще-то. Красовицкая у меня украла краски, когда я её… поймала с поличным, меня её сестрица из баллончика…
- Мне это не интересно, Агапова! Сначала уберете все тут, потом можете идти к директору.
- Я ничего убирать не буду. Не нанималась!
Аделина хватает свой шоппер, кивает подругам.
- Вы со мной? Кто-нибудь останьтесь убогую охранять!
- Агапова! Стойте!
Аделина нагло и насмешливо смотрит на Варвару.
- Пажу своему приказывайте, он у вас дрессированный.
Вижу, как на мгновение вспыхивают глаза Данилы, потом он ухмыляется.
- А у девочки отличное чувство цвета. Шартрёз* – это прям твое. Ква-ква, лягушонок!
- Кретин…
Аделина и её команда быстро сваливают, остальные девчонки тоже как-то сразу разбегаются, а я пытаюсь начать дышать.
У Варвары звонит телефон, она смотрит на экран, поджимает губы, выходит.
Мы остаемся в аудитории. Я, Арина и Он.
Мой принц…
Аришка стоит, вцепившись в мои ноги, всхлипывает. Чёрт, она напугана.
Неожиданно Данила наклоняется к ней.
- Чего ты? Испугалась? Не реви. Конфетку хочешь? Или яблоко?
- Конфетку. И яблоко.
Она вечно голодная. Или это просто пунктик? Как у человека, у которого периодически просто нет еды… Когда еда есть, ты её не замечаешь. Не хочется. Ну лежат яблоки в блюде и лежат. А вот когда в доме только корка хлеба, а подчас и её нет… Или когда самого дома тоже уже нет…
- Держи. Руки чистые?
- Грязные.
- Беги помой ручки сначала, пока мы тут… попытаемся убрать.
Он поднимает взгляд на меня.
- Как тебя угораздило-то? Красотка?
Это старое прозвище, так меня уже давно никто не зовёт. Да и какая я красотка? Кожа да кости, лицо обветренное, волосы как солома, и одежда из сэконд-хэнда…
А ведь еще совсем недавно все было иначе!
Когда бабуля была жива… Вспоминаю её и мгновенно глаза наполняются слезами.
- Не плачь, Сонь. Я помогу…
Он действительно помогает. Берет тряпку, достает с полки бутыль растворителя.
- Пол-то мы очистим, а как с вещами быть? Вещи на выброс. У тебя… тебе есть во что переодеться?
Качаю головой и тут меня словно прорывает. Я падаю на скамью, стоящую у окна и реву…
**************************************************************************************************************** Шартрёз - ярко-зеленый цвет
Глава 3
Я не привыкла показывать слабость. Мне давно проще делать вид, что меня не задевает то, что происходит вокруг.
Когда-то всё было очень хорошо. Когда-то я была счастлива. Сейчас мне кажется, что это было в другой жизни, или в другой вселенной.
Когда мама и папа рядом. Когда есть нормальный дом.
Даже когда осталась только бабушка еще все было хорошо! А потом…
- Эй, ну что ты, Красотка, не реви… Перестань. Все нормально будет. Выше нос!
Я стараюсь, правда стараюсь! Но когда он так говорит…
Ком в горле. Еще хуже становится…
- Эй, ну правда, малыш…
Даня кладет руку мне на плечо, для него это просто дружеский жест, а я, кажется, растекаюсь как акварель у начинающего художника. Плыву, чувствуя головокружение. От его близости, от аромата… я даже не чувствую тяжелого запаха растворителя, от которого у меня обычно мигрень.
Забываюсь настолько, что просто падаю в его объятия. А потом перепугано вскрикиваю, отталкивая Даню от себя.
- Прости, я не хотела…
Сердце колотится как сумасшедшее, словно вот-вот выпрыгнет, смотрю на него, обмирая от страха. Я не мог показывать свои чувства. У меня их нет и быть не может! Я в ужасе от того, что он может подумать, будто я…
- Всё норм, Сонь, расслабься. Мы же друзья, да?
Да… я знаю, почему он так говорит. Губу закусываю и краснею, вспоминая вечер, несколько дней назад.
- Что это за инсталляцию вы тут устроили? Красовицкая? Виноградов?
Голос директора вгоняет меня в еще больший ступор. Жду приговора.
- Тётя Ира, это не Соня, это я…- Аринка заходит, встает перед нами виновато хлопая глазками, смотрит на директора художественной студии Ирину Вениаминовну, которая, к счастью, очень хорошо к ей относится, - я устроила, потому что противная Круэлла сказала, что Соня краски украла, а она не крала!
- Круэлла, значит…не крала… - Ирина Вениаминовна чуть поджимает губы, - Ясно. София, нужно навести тут порядок. Потом… зайди в мой кабинет.
Холод ползет по спине.
В кабинет. Что меня там ждёт? Я знаю, что директриса относится к нам хорошо, старается помочь чем может, в память о бабушке, которая стояла у истоков создания студии, и, собственно, почти всю жизнь тут работала, но Ирина не всесильна.
Есть учредители. Есть меценаты, которые дают деньги. Если они получат жалобу, то меня… нас с Аришей просто вышвырнут вон.
А жалоба от Агаповой точно будет.
Она давно мечтает избавиться от меня. А ведь раньше мы дружили. Когда я еще не была сиротой и нищебродкой…
- Варвара Михайловна, - директриса оглядывает помещение, пол и стены которого перепачканы краской, вздыхает, - вы можете провести урок в другой аудитории?
- Учитывая-то, что тут творится? Разумеется. – молодая преподавательница тяжело вздыхает, - Пойду искать.
- Варвара Михайловна, там вторая свободна, Левшин заболел, отпустил своих. – Даня говорит с ней предельно вежливо, но я-то знаю…
В студии многие болтают о том, что Данила втрескался в преподшу. Варвара держит себя с ним очень строго. Так и не скажешь, что они… Нет, никто и не говорит, все уверены, что Даня влюблен, а она вся такая неприступная, как Снежная королева.
А это не так. И я это знаю. Я видела, как они целовались в аудитории. Я случайно зашла. Открыла ключом – я ведь уборщица, у меня есть ключи от всех дверей в здании, кроме кабинета директора.
Я их застукала.
И была в шоке. Всю ночь потом плакала, тихо, чтобы Аришку не напугать.
Утром Да Винчи принёс мне шоколадку и попросил никому не рассказывать.
Естественно, я пообещала молчать!
Хотя меня это возмущает. Ей же нельзя в него влюбляться? Это же незаконно, да? Преподаватель и ученик? Её же… могут обвинить? Хотя он совершеннолетний, но… могут же?
Правда, я всё равно никому не скажу.
- Данила, ты идёшь? Я жду? – Варвара смотрит свысока, надменно. Она очень красивая, изящная, большеглазая, с крупным, красиво очерченным ртом. Идеальная модель для художника.
- Я тут останусь, помогу Соне…
Он это сказал? Правда?
Кажется, моё сердце ждут большие перегрузки…
Глава 4
Лучше бы он ушёл!
Даже не думала, что будет так тяжело находиться рядом, вот так…Стараюсь держаться подальше. Но, как назло, краска со стены оттерлась быстро, а на полу она почти вся сконцентрирована на одном пятачке, и приходится сидеть так близко…
Аришка шумно грызёт яблоко, уставившись в окно. Там метель, крупные снежинки кружатся так красиво…а я думаю о том, что сестра вот-вот вырастет из того комбинезона, который мы еще с бабушкой покупали в прошлом году, была скидка, мы купили на вырост. И вот этот «вырост» уже не спасает. Надо покупать новый. Я откладывала деньги все лето, зная, что на Аришку придется потратиться. Теперь с ужасом думаю о том, что Аделина потребует оплатить ей химчистку, или вообще стоимость вещей…
Вздыхаю судорожно. Где взять денег? Я работаю тут, ставка уборщицы и вахтера. Живём мы тоже тут, в помещении рядом с вахтой. Конечно, постоянно жить тут нельзя, это комнатка отдыха для ночного сторожа, но Ирина Вениаминовна пошла мне на встречу, узнав, что твориться у нас дома.
А дома творится полный треш.
Бабушка, наверное, и представить себе подобного не могла. Мы жили с ней в большой квартире, недалеко от студии. В свое время бабушка приватизировала квартиру на себя, сына и дочь. Сын – мой папа – умер, доля осталась мне и маме. Дочь – тетя Света – до смерти бабушки ни на что не претендовала, но она и не появлялась у нас фактически, так, звонила, поздравляла с праздниками. Обещала бабушке, что оставит долю мне – у неё не было своих детей. А когда бабушка умерла выяснилось, что тетя Света вышла замуж, и её супруг решил, что мне и Аришке квартира – слишком жирно.